Кадр из фильма «Сноуден» (2016), изображающий процесс проверке на детекторе
Вас арестовали за ужасное убийство, которого вы не совершали. Улики косвенные, но полиция уверена, что преступник — именно вы. Вам предлагают пойти на сделку: обвинения снимут, только если тест на детекторе лжи докажет вашу невиновность.
Как вы поступите?
К сожалению, это не гипотетическое рассуждение, а сцена из кошмара наяву.
В 1978 году Фред Эри спокойно работал в своем магазине в городке Перрисбург штата Огайо, когда туда ворвался человек в маске и застрелил его. Перед тем, как умереть на операционном столе, Эри успел сказать своей жене имя убийцы и даже дать детективам его адрес. Полиция в скором времени окружила дом предполагаемого нападавшего Флойда Фея по прозвищу «Шумиха». Дело казалось почти закрытым.
Позднее Фей дважды прошел проверку на полиграфе, показавшую, что он лжет. Ее результаты были использованы в качестве доказательств в суде, и Фей провел два с половиной года в тюрьме до того момента, пока его не освободили — мать настоящего убийцы обратилась в полицию. Все это время Фей активно выступал против детекторов и даже стал гостем программы Today канала NBC после освобождения: в своем выступлении он требовал, чтобы тесты на полиграфах отменили для всех судебных разбирательств.
Почти 40 лет спустя, детекторы лжи все еще имеют огромное влияние на нашу жизнь. Их применение имеет место во многих случаях, начиная с голливудских фильмов и заканчивая печально известными криминальными делами, где они по-прежнему используются в качестве достоверного источника информации.
Но действительно ли машина может отличить правду от вымысла?
Как детектор фиксирует процесс мышления
Работа полиграфов основывается на теории, согласно которой ложь вызывает в нас определенный эмоциональный отклик. Измерение силы этой реакции помогает отличить правду от обмана. Данная идея своими корнями уходит еще во времена инквизиции, когда подозреваемых заставляли проглатывать хлеб и сыр. Если пища прилипала к небу, а слюноотделение было недостаточным, это считалось доказательством вины.
В начале 19 века американский психолог Уильям Моултон Марстон (William Moulton Marston), основываясь на существовавших на тот момент работах по теме, провел свое исследование и объявил, что нашел корреляцию между верхним артериальным давлением и обманом. Несмотря на то что результаты вызвали критику в определенных кругах, офицер полиции американского города Беркли Джон Ларсон (John Larson) применил их для создания в 1921 году первого полиграфа, измеряющего давление и частоту дыхания.
Протеже Ларсона, Леонард Килер (Leonarde Keeler) позже улучшил эту «кардиопневмопсихограмму», сделав ее портативной и добавив возможность измерять электрическую активность в кожных покровах. Таким образом, он создал прототип сегодняшних полиграфов, фиксирующих целый ряд физических изменений, которые, как утверждается, могут использоваться для определения намерений ввести в заблуждение.
Создатели детектора сыграли большую роль для его широкого внедрения. Используя различные рекламные ходы, а также поддержку полиции и чиновников от судебной власти, они добились того, что он стал известен как орудие, помогающее в раскрытии преступлений, без которого органы правопорядка не справились бы.
Первое испытание для полиграфа представилось спустя несколько месяцев после изобретения, когда газета San Francisco Call and Post привлекла Джона Ларсона к проверке некоего Уильяма Хэйтауэра, подозреваемого в убийстве. Ларсон был уверен, что тот виновен, и вскоре издание украсил громкий заголовок «Наука установила, что Хэйтауэр лжет!».
Это была блестящая реклама для новой машины Ларсона, и не последнюю скрипку здесь сыграл Август Воллмер (August Vollmer), шеф полиции Беркли, отзывавшийся о ней в разговорах с прессой исключительно как о «детекторе лжи». Воллмер внес значительный вклад в реформу полиции в 1920-х и был одним из первых сторонников применения полиграфа. Он воспринимал его как вид более глубокого, научного обоснованного допроса, способного положить конец так называемым мерам «третьей степени», то есть практике пыток подозреваемых с целью добиться информации. Так полиграф стал одним из решающих факторов при вынесении решения в целой серии судебных процессов. Килер же был знаменит тем, что добивался признания одними лишь угрозами применения машины. Он даже появился в роли самого себя в фильме 1948 года «Звонить Нортсайд 777» (Call Northside 777).
Леонард Килер проверяет свидетеля
Между тем, самопровозглашенный «отец полиграфа» Уильям Марстон также усиленно боролся за его применение в залах судебных заседаний. Он даже написал книгу «Тест детектора лжи» (Lie Detector Test). Неистощимый на способы саморекламы, Марстон (кстати, создатель комиксного образа Чудо-женщины, Wonder Woman) продвигал полиграф как объект культурного интереса. В 1938 году он поучаствовал в рекламе компании Gillette, где заявил, что, по свидетельству машины правды, их лезвия превосходили продукцию конкурентов.
В мире уголовной юстиции полиграфы обещали сделать то, что ранее казалось невозможным: победить человеческую ложь. Однако, несмотря на энтузиазм полиции и прокуроров, использование такого рода свидетельств было очень быстро приостановлено постановлением Верховного суда США от 1923 года до того момента, пока «не появятся доказательства о получении всеобщего одобрения» со стороны научного сообщества.
С тех пор апелляционные суды стали придерживаться этой точки зрения, что сделало использование полиграфов в формальном судебном контексте редкостью. Но существовали и исключения, как в случае с делом Флойда «Шумихи» Фея, когда так называемые единоличные судьи могли разрешить применение показаний детекторов.
Постановление Верховного суда США от 1998 года далее утвердило существующий консенсус относительно такого рода доказательств вины, в нем говорилось, что «фундаментальным принципом нашей системы уголовного правосудия является постулат о том, что суд присяжных есть детектор лжи».
Почти сто лет спустя после своего изобретения, полиграф все еще не добился того научного признания, что требуют суды. Его прибежищем стали задворки уголовной системы, где к нему прибегают полицейские для добычи признаний или подозреваемые, отчаянно пытающиеся доказать свою невиновность. В Соединенных Штатах Америки он широко распространен только в тех областях, на которые не распространяется действие постановлений Верховного суда: в дневных телешоу и разведывательных службах вроде ЦРУ.
И на то есть своя простая причина: полиграф может быть эффективным инструментом допроса, но когда дело доходит до определения обмана, он просто-напросто не работает.
Наука не врет
Вопрос о том, может ли полиграф отделить ложь от правды, совсем не сложный.
Существует не так много научных исследований на данную тему, но работа, инициированная Министерством энергетики США и проведенная Национальным научно-исследовательским советом США в 2002 году, содержит наиболее полные сведения на сегодняшний день. Совет принял во внимание все ранее опубликованные научные труды и значимые данные и пришел к выводу, что применимые к людям, «не прошедшим специальные тренинги по контрмерам, тесты на полиграфах в определенных случаях способны отделить правду от лжи, причем степень их точности будет в большой степени исключать случайные совпадения, но результаты при этом будут весьма далеки от идеальных».
Исследователи также сделали заключение, что «представители социально маргинальных групп и другие объекты изучения, которых считают виновными или вероятность виновности которых высока, могут демонстрировать эмоциональные и психологические реакции в ситуации проверки на полиграфе, повторяющие реакции, ожидаемые от людей, пытающихся ввести в заблуждение».
Таким образом, выводы ясно говорят о том, что полиграфы могут быть эффективным орудием допроса в руках опытного профессионала, но существует реальная опасность получения неверных результатов, из-за чего обвинения будут предъявлены невиновным. Следует также учитывать, что некоторые люди перед лицом пристрастных предположений об их виновности более других предрасположены к нервному состоянию и имеют больше шансов провалить тест на детекторе.
Совет также обнаружил, что при работе с разведчиками «точность полиграфов в различении невиновных и лиц, являющихся действительными или потенциальными нарушителями безопасности, представляется недостаточной для того, чтобы оправдать их применение в качестве инструмента проверки благонадежности нанимаемых федеральными агентствами работников».
Получается, что разведывательные службы сталкиваются с риском получения ложных данных (то есть неспособностью определить, например, является ли человек шпионом), что делает полиграфы угрозой государственной безопасности.
И тем не менее, тесты на полиграфах широко используются американскими государственными структурами в качестве проверочных мероприятий (скажем, при найме на работу), а большинство правоохранительных органов применяют их в процессе дознания. В некоторых штатах с помощью данных машин также осуществляют контроль лиц, совершивших преступления на сексуальной почве.
Сегодня существует группа активистов, выступающих против полиграфов. Они часто используют слова одного из американских сенаторов Сэма Эрвина, назвавшего детекторы лжи подобием «колдовской магии 20 века». Среди участников этой небольшой группы есть и реальные жертвы полиграфов — уже упомянутый Флойд Фей, бывшие сотрудники полиции и ФБР, предупреждающие об опасностях, таящихся за такими видами проверок, и даже ученые, обеспокоенные необходимостью подвергаться контролю со стороны правительства.
Джордж Мэшки (George W. Maschke), бывший офицер военной разведки и основатель ресурса AntiPolygraph.org, заявляет, что он сам пострадал от полиграфа. Прослужив много лет на должности чиновника, он попытался попасть в ФБР, где его заклеймили лжецом, после чего он потерял основную работу. По словам Мэшки, полиграфы должны быть запрещены, поскольку они «представляют собой псевдонауку, базирующуюся на уловках управляющих машиной людей и невежестве общества, не имеющего представления о том, какие трюки стоят за всей процедурой».
Защитники же полиграфа, главным образом представленные членами Американской ассоциации полиграфологов (American Polygraph Association, APA), заявляют, что тесты имеют зарекомендовавшую себя историю использования государственными чиновниками и полицейскими, из-за чего они применяются и по сей день.
Несмотря на данное утверждение, аргументы даже самой Ассоциации указывают на то, что полиграф не равнозначен детектору лжи. «Несмотря на то, что в разговорном языке он из соображений удобства носит название «детектор лжи», — говорится в одном из документов APA, — наука не исходит из того, что полиграф действительно измеряет ложь как таковую».
Именно поэтому современные полиграфологи концентрируются на сильных сторонах полиграфа и воздерживаются от сенсационных фраз в духе Килера и Марстона.
Успех проверки на полиграфе напрямую зависит от профессионализма исследователя, поскольку не столько машина сама по себе определяет ложь, сколько стоящий за ней человек. Так, по крайней мере, утверждает бывший полиграфолог Даг Уильямс (Doug Williams). Уильямс, в свое время получивший срок за то, что помогал людям «обыграть» полиграф, описывает машину как «коварный инструмент пыток в стиле Оруэлла».
«Такого явления как «реакция на ложь» не существует, — рассказывал он в интервью. — Реакция, идентифицирующая, по словам полиграфологов, намерение обмануть, происходит каждый раз, когда дыхание становится неравномерным, кровяное давление подскакивает, а потоотделение ладоней увеличивается. Научно обосновано, что такая реакция, способная обличить вас как обманщика, может быть вызвана как стрессом во время попытки солгать, так и на 50% нервами, стыдом или даже тоном голоса исследователя».
Помимо этого между восприятием профессионалом своей способности определить ложь и реальностью может лежать бездна. Было проведено множество исследований данного вопроса, показавших, что люди, считающие себя экспертами в обнаружении обмана (например, полицейские), преуспели в этом лишь немногим больше, чем обыватели.
Нос Пиноккио остается единственно верным детектором лжи
На репутацию полиграфов, разумеется, вовсе не работают многочисленные случаи, когда преступникам удавалось избежать наказания, включая шпионов и массовых убийц.
Одним из наиболее известных является убийца с Грин-Ривер Гэри Леон Риджуэй (Gary Leon Ridgway, Green River Killer), орудовавший в 80-х годах прошлого столетия. Он был в числе сотен других подозреваемых, кого опросили и подвергли анализу ДНК. В то время изучение ДНК только начинало входить в научный обиход, и несовершенство инструментария не позволило установить причастность Риджуэя к преступлениям. Когда он согласился пройти полиграф-тестирование, ему легко удалось обойти машину и снять с себя все подозрения.
Лишь в 2001 году взятые образцы ДНК достоверно связали его с жертвами, и в 2003 году Риджуэй, наконец, предстал перед судом и признался в убийстве 48 женщин, утопленных в реке города Сиэтл. Относительно теста на полиграфе адвокат серийного убийцы Эрик Линделл рассказал в интервью каналу BBC следующее: «По его словам, он не делал ничего особенного, для того чтобы пройти его. Просто расслабился. Но опять-таки, надо учитывать, что он представляет собой уникальный случай».
Риджуэй является ярким примером явления, получившего название «проблема психопатов»: существует теория, утверждающая, что им присущ недостаток тревожности и эмоциональности, что позволяет таким людям «побеждать» машину.
Но противники детекторов лжи не верят, что проблема ограничивается лишь этим узким сегментом населения. Они утверждают, что обойти полиграф может любой, кто знаком с набором определенных тактик, или контрмер. Одним из наиболее популярных является метод «гвоздя в ботинке»: подозреваемый наступает на гвоздь, чтобы вызвать усиленный физиологический отклик в нужный момент. Еще одна техника предполагает поддержание постоянного темпа дыхания — в промежутке от 15 до 30 вдохов в минуту.
Говоря о таких приемах, бывший служащий экспертно-криминалистической лаборатории ФБР Дрю Ричардсон отметил в своем выступлении перед Сенатской комиссией в 1997 году: «И мои личные наблюдения, и опубликованные научные свидетельства доказывают, что любого человека можно за несколько минут научить обманывать полиграф».
Именно из-за наличия множества несовершенств полиграфы не используются полицией или органами судебной власти в большинстве стран мира. Кроме Америки.
Блеф и полиграф
Если выводы науки однозначны, почему же полиграфы все еще повсеместно используются в наши дни в государственных учреждениях и департаментах полиции Соединенных Штатов, а в других странах, например в Израиле и Канаде, к ним прибегают лишь в очень редких случаях?
Одна из причин заключается в том, что их защитники потратили на лоббирование своих интересов почти сто лет, а полиции и органам юстиции претит мысль об отказе от этого мощного инструмента допросов вне зависимости от того, каков существующий научный консенсус. Кроме того, известно, что чрезвычайно трудно изменить раз установившуюся институциональную культуру.
Многие американские детективы продолжают придерживаться допросных техник, нацеленных на получение признаний любой ценой, даже несмотря на отсутствие научных доказательств их действенности. В пример можно привести тактику Рейда (Reid Technique), разработанную в 1940-х (между прочим, полиграфологом) и имеющую целью создать подозреваемому как можно более комфортные условия для признания в преступлении. Следователи прибегают к «понимающей» манере поведения, одновременно уверяя подозреваемого, что нет никаких сомнений в его вине, а затем преподносят ему морально приемлемые оправдания совершенного злодеяния.
Несмотря на то, что такая техника приводила к даче ложных признаний — знаковые 1955 признаний, полученных самим Рейдом, признали, спустя 33 года, недостоверными — и побудила Верховный суд требовать обязательного исполнения Правила Миранды (Miranda rights), согласно которому арестованному должны зачитать его права, американская полиция продолжает использование данной тактики.
В мире развлечений сила воздействия проверок на полиграфе тоже очевидна, ведь она обещает накал страстей и немедленное разрешение сложной ситуации. И в то время как по отношению к подозреваемым в совершении уголовного преступления хотя бы в минимальной степени применяется система сдержек и противовесов, участникам телевизионных шоу отказано и в этом.
Так, в Великобритании в «Шоу Джереми Кайла» (The Jeremy Kyle Show) полиграф применяется для подтверждения случаев любовных измен или семейного воровства. Ни сам Кайл, ни участники не осознают оговорку в титрах, гласящую: «Детектор лжи создан для того, чтобы определить, пытается ли человек ввести вас в заблуждение. Практикующие специалисты заявляют, что результаты отличаются высоким уровнем точности, хотя это может быть оспорено».
По иронии судьбы, именно такие телевизионные программы и могут быть еще одной причиной того, почему данные машины и их сторонники все еще в деле. Тлетворный эффект демонстрации полиграфов в поп-культуре проявляется в улучшении их репутации.
Вот почему американское правительство продолжается использовать полиграф-проверки. И Агентство национальной безопасности, и Центральное разведывательной управление регулярно контролируют этим способом существующих и будущих работников, а первое из этих учреждений даже выпустило промо-ролик об использовании полиграфа. Примечательно, что, согласно американскому законодательству, с 1988 года запрещено обязательное тестирование на детекторе лжи кандидатов на работу в частных компаниях.
Государственная учебная база, где проводится обучение полиграфологов
Несмотря на энтузиазм представителей органов государственной власти, все помнят истории о шпионах, успешно миновавших ловушки полиграфных проверок.
Многие слышали о деле Олдрича Хейзена Эймса (Aldrich Hazen Ames), 31 год своей жизни проработавшего офицером контрразведки и аналитиком ЦРУ и при этом являвшегося агентом КГБ. Начиная с 1994 года, он отбывает срок за шпионаж, и письмо, направленное им в Федерацию американских ученых, частично проливает свет на то, почему разведывательные управления используют полиграфы.
Наиболее очевидной причиной является помощь допрашивающему специалисту. По мнению Эймса, такой метод носит принудительный характер и вписывается в шкалу примерно между резиновой дубинкой и дипломом на стене того самого специалиста. На результаты оказывают влияние степень вмешательства — от угроз потерять или не получить работу до возможности привлечения к уголовной ответственности и попадания в тюрьму — и то, насколько опрашиваемый доверчив и подвержен запугиванию.
Поскольку целью допроса является получение признания в том или ином виде, допрашивающие считают оправданным применение принудительных мер настолько, насколько это позволяет им его добиться. Последовательность соблюдения правил проверки на полиграфе не имеет значения, главное — внушить страх и тревогу.
Что следует далее, понятно и без слов, при этом, как правило, и полиграфолог, и допрашиваемый осведомлены о дефектах метода.
Отчет 1983 года, подготовленный Бюро по оценке технологий при Конгрессе США пришел к такому заключению: «Как представляется, Агентство национальной безопасности (и, возможно, Центральное разведывательной управление) используют полиграф не для определения намерений ввести в заблуждение или истинности утверждений, но как технику допросов, стимулирующую признания».
Это предложение смотрит в корень проблемы, из-за которой такая несерьезная технология все еще широко распространена. Ответы ведут нас в прошлое, к таланту Леонарда Килера блефовать и добиваться признаний, даже не включив машину.
Полиграф жив, потому что жива вера. Вера полиграфологов в то, что они могут установить виновность, и тестируемых в то, что ложь можно раскрыть.
А если люди верят в это, то шансы на обнаружение обмана становятся немного выше, чем случайность. Но это дается ценой фиксирования ложных результатов, особенно когда оператор машины тестирует кого-то, знакомого с хитростями и контрмерами.
Гуманитарные последствия лежат перед нашими глазами. Вся биография полиграфа, от Флойда «Шумихи» Фея до Гэри Риджуэя и Олдрича Эймса, является историей провала, и тот факт, что детектор до сих пор находит применение, никоим образом не служит доказательством его способностей.
Существует множество примеров изобретений, казавшихся слишком идеальными, чтобы быть правдой. Они ею и не были. Британский бизнесмен Джеймс Маккормик (James McCormick) умудрился продать свои «обнаружители бомб» на сумму 50 миллионов фунтов стерлингов по всему миру. На самом деле, это было лишь переделанное устройство для поиска мячей для гольфа, и в 2013 году жулика посадили в тюрьму. Бесполезные детекторы применялись для борьбы с браконьерами в Африке, в разборках мексиканских наркоторговцев и зарождающихся беспорядках на юге Таиланда. Вплоть до текущего года их использовали в Ираке, стране, которая никак не может позволить себе прибегать к поддельным детекторам взрывных устройств.
Призрачные идеи, вроде чудесных диет или схем быстрого получения богатства, всегда привлекали людей. Не стоит выдавать желаемое за действительное. Особенно тогда, когда нам предлагают простое решение сложной проблемы.
Полиграф обещает заманчивую возможность устранения одной из врожденных проблем человечества, но по сути — это просто мираж. Идея о том, что машина способна обнаружить ваши тайные секреты — не более, чем замаскированная под инструмент науки уловка в руках тех, кто проводит допросы.
Высоких вам конверсий!
По материалам: priceonomics.com
