Работа и досуг — это две неотъемлемые и взаимодополняющие части нашей повседневной жизни, и вы не в силах отделить их друг от друга, не нарушив целостность.
О том, насколько велика разница между материальным достатком и богатством, и почему мы чаще делаем выбор в пользу последнего, сказано, на самом деле, немало слов, но расхождение между этими двумя понятиями становится еще более ощутимым, если рассматривать его в контексте наций и мировой экономики.
Что значит богатство для отдельного человека и достаток для государств и транснациональных корпораций?
Книга британского ученого, статистика и теоретика экономики Е.Ф.Шумахера (E. F. Schumacher), вышедшая в 1973 году и получившая название «Красота в малом: экономика, которая имеет значение для людей» (Small Is Beautiful: Economics as if People Mattered), освещает именно этот круг вопросов. Печатный труд, представляющий собой коллекцию занимательных эссе и статей, вошел в список одной из ста наиболее влиятельных книг, изданных в послевоенное время, и позволил автору выиграть престижную европейскую премию Шарля Вейонна.
Разделяя идеологическое родство с такими великими умами, как Лев Толстой и Ганди, работа Шумахера является шедевром контркультуры, проникающим вглубь истории по наиболее актуальным вопросам современности и ставящим перед собой задачу воспитать, возвысить, просветить.
Одно из наиболее убедительных эссе в книге носит название «Буддистская экономика» (Buddhist Economics) и применяет духовные принципы и нравственные цели к вопросу достижения богатства. Шумахер пишет:
«Правильный образ жизни — это одно из главных требований восьмеричного пути спасения в буддизме. Поэтому в данном контексте имеет смысл говорить о буддистской экономике».
«Духовное здоровье и материальное благополучие не противоположны друг другу: напротив, они тесно связаны друг с другом».
Автор продолжает, что «традиционная западная экономика уже давно пришла в тупик, следуя корневому заблуждению, что вещи много дороже, чем люди, а творческая, созидательная активность менее ценна, нежели потребление».
«Экономисты, как и специалисты других направлений, довольно часто страдают от так называемой метафизической слепоты: они искренне верят в то, что их наука фундаментальна и обладает истинным и неоспоримым знанием. Некоторые идут еще дальше и заявляют, будто экономика и вовсе свободна от любой философской мысли или системы ценностей, как и сила притяжения».
Из этого и вытекает наше хроническое желание избежать работы, а сам процесс поиска работы, который бы полностью удовлетворял нашим интересам, становится крайне трудоемким занятием.
Шумахер рисует фон для современной болезни переутомления:
«Неоспоримо, что источником всех людских благ и богатства является труд. Тем не менее современная наука рассматривает труд не иначе как необходимое зло. С точки зрения работодателя, это всего лишь строка расходов, которую необходимо свести к минимуму либо свести на ноль через, скажем, автоматизацию процесса.
С позиции рабочего человека труд — пагубен; работать — значит приносить в жертву свой отдых и комфорт, а заработная плата является своего рода компенсацией за причиненные неудобства. Следовательно, для работодателя идеальным вариантом стало бы полный отказ от наемной силы, а для рабочего — постоянный доход без трудоустройства.
И в первом, и во втором случае труд является нежелательным, и подобное отношение и в теории, и в практике имеет далеко идущие последствия. Любой метод, который позволяет уменьшать рабочую нагрузку, воспринимается позитивно. В таком контексте наиболее выигрышным вариантом считается так называемое «разделение труда» (division of labor).
При этом речь не идет о трудовой специализации, которую человечество практиковало с незапамятных времен. Разделение всего процесса производства на минутные этапы, что позволит создавать продукт на высокой скорости без каких-либо дополнительных усилий».
Шумахер противопоставляет подобную трактовку буддистской концепции:
«С точки зрения буддизма труд выполняет как минимум три функции:
- дает возможность человеку реализовать себя и развить свои способности;
- помогает ему преодолеть собственный эгоцентризм через приобщение к другим людям в решении общих задач;
- обеспечивает существование.
Воспринимать труд как нечто утомительное и скучное значит переступать закон; это значит отдавать предпочтение вещам, а не людям; это отсутствие сострадания и пагубная привязанность ко всему плохому, что есть в этой жизни. Восприятие отдыха как альтернатива труду также рассматривается как полное непонимание одного из основных законов жизни, которое гласит, что труд и отдых неразрывно связаны друг с другом и их нельзя отделить друг от друга.
Буддизм различает 2 типа механизации: первая развивает человеческие способности, вторая — оставляет его в позиции раба.
Е.Ф. Шумахер
Вторя бессмертным словам Ганди, Шумахер пишет:
«Буддистская экономика имеет коренное отличие от экономики современного материализма, поскольку буддизм видит суть цивилизации не в преумножении потребностей, а в очищении человеческого характера. Характер в то же время формируется в процессе труда.
«И в это же время, — продолжает Шумахер, — буддизм не критикует материальные блага, а напротив, склонен к интеграции с ними.
В то время как материалисты нацелены на вещи, буддисты стремятся к освобождению. Но буддизм — это своего рода «золотая середина», которая не противопоставляет свое мировоззрение материальному благополучию.
Богатство не должно стоять на пути стремления к свободе, но привязанность к богатству не запрещается. Суть не в наслаждении богатством, а в жажде к нему. Лейтмотив буддистской экономики прост и миролюбив. С точки зрения экономиста, чудо буддийского образа жизни объясняется полной рациональностью ее картины — удивительно небольшие средства ведут к удовлетворительным результатам.
Этот концепт вызывает крайнее непонимание у экономистов из потребительской культуры. Здесь мы вновь сталкиваемся с пресловутым западным консьюмеризмом:
«Современный западный экономист привык измерять уровень жизни человека через объем ежегодно потребляемых благ, и чем больше этот объем, тем лучше и качественнее жизнь человека. Для буддиста этот подход невероятно иррационален: поскольку потребление всего лишь служит средством обеспечения существования человека, целью должно стать максимальное благополучие при минимальном потреблении.
Потребление товаров — это средство для достижения цели, и буддистская экономика направлена на поиск путей достижения цели минимальными средствами. Западные экономисты, напротив, убеждены в том, что потребление — это и есть цель всей экономической активности, а такие факторы производства, как земля, труд и капитал — это средства.
В первом случае происходит увеличение удовлетворенности человека через оптимизацию его потребительских паттернов поведения; во втором происходит максимизация потребления через установление оптимальной производственной структуры.
Максимизация человеческой удовлетворенности основывается на двух важнейших буддистских принципах: простоте и непричинении вреда.
«Оптимальная структура потребления, позволяющая максимизировать уровень человеческой удовлетворенности через снижение скорости потребления, позволяет людям жить без напряжения и выполнять основное предписание буддийского учения: “Перестань делать зло; твори добро”».
Как мы знаем, физические ресурсы ограничены, и вероятность того, что люди будут драться друг с другом за них гораздо меньше, когда они потребляются умеренно.
Шумахер также предсказывает широкую пропаганду развития локальных рынков:
«Согласно позиции буддистских экономистов, развитие локальных рынков для удовлетворения местных потребностей есть единственно приемлемый путь рациональной экономической жизни, в то время как зависимость от импорта предполагает развитие экспортных товаров для далеких и неизвестных народов, а это приводит к бессмысленным тратам и оправдано лишь в частных случаях и небольших масштабах.
Шумахер приходит к выводу о непреходящей ценности буддийского подхода к экономике, которая, пожалуй, выглядит более актуальной именно сегодня, а не в 1973 году:
«Изучение буддистских основ экономики полезно даже тем, кто считает экономический рост более важным, чем религиозный или духовный. В конце концов, здесь не стоит вопрос о выборе между современным ростом и традиционной стагнацией. Это вопрос поиска той самой золотой середины, того самого верного пути, который объединит и практицизм запада, и духовность востока».
Высоких вам конверсий!
По материалам brainpickings.org, image source telmo32
