В первой серии четвертого сезона сериала «Во все тяжкие» есть сцена, в которой Гус, босс крупного наркокартеля, спускается по лестнице в подземную лабораторию по производству метамфетамина, где сидят его повара — Уолтер и Джесси. Гус спускается медленно — топ, топ, топ — его ботинки тихо стучат по металлическим ступеням. Не говоря ни слова, он подходит к вешалке, аккуратно снимает пиджак, обручальное кольцо и очки, и облачается в костюм химзащиты. В комнате царит мертвая тишина.
Трехминутная сцена практически не содержит диалогов, зато слышно множество разнообразных звуков: скрип стульев, стук ботинок, шорох одежды и тихие, ровные шаги. Затем, без малейшего предупреждения, Гус взмахивает ножом для бумаги, перерезает горло одного из своих верных работников и придерживает его голову, пока тот шумно заливает комнату потоками собственной крови.
По мере развития сюжета, когда в сцене появляются диалоги, легко забывается то разнообразие незначительных звуков, которое было вначале. В конце концов, они воспринимаются настолько естественно, будто и вправду звучали на съемочной площадке — по крайней мере, именно этого добивался их создатель, Грег Барбанелл (Gregg Barbanell).
Барбанелл — голливудский «фоли», член небольшой группы высококлассных экспертов, которые обеспечивают звуковое сопровождение для фильмов и телепередач на стадии пост-продакшн, используя для этого самый разнообразный реквизит. Названное в честь одного из пионеров в области звуковых эффектов, искусство «фоли» — вымирающая профессия, которая в наш цифровой век остается одной из последних «аналоговых».
Эти люди ответственны за запись каждого звука шагов, шума различного реквизита — тех звуков, что вы обычно и не замечаете, и которые, тем не менее, гармоничным образом оживляют любую сцену. Это одновременно и самый важный элемент фильма, и самый недооцененный. В отличие от звукорежиссеров, фоли не полагаются на готовую библиотеку звуков: они записываю живое звучание, применяя смекалку, интуицию и небольшую долю физики.
За свою 35-летнюю карьеру, Барбанелл обработал более 500 картин, включая такие хиты как «Во все тяжкие», «Ходячие Мертвецы» и «Маленькая мисс счастье» — хотя вы, вероятно, никогда не сможете распознать его работу: при высоком уровне ее исполнения, она настолько органично сливается с любой сценой, что у неискушенного зрителя не остается шансов заметить ее.
Так каково это — быть голливудским фоли?
Дорога в Голливуд
Грег Барбанелл (слева) и его сын держат статуэтки «Золотая Бобина», награды Ассоциации Аудиомонтажеров (MPSE), которыми Грег был награжден за свою работу в качестве фоли
Грег родился и вырос в Сан-Франциско, и детство его прошло в окружении атмосферы творчества и искусства. После роли Джона Проктора в школьной постановке пьесы Артура Миллера «The Crucible», Грег понял, что определенно хочет стать актером.
Он подал документы лишь в один колледж с весьма высоким конкурсом — престижный Калифорнийский институт искусств — и поступил на театральную программу. Однако, к концу первого года обучения Грег начал сомневаться в выборе своей карьеры.
«Для многих упражнений нас разделяли на группы из шести студентов — и одним из таких студентов в моей группе оказался Эд Харрис (четырехкратный номинант на премию «Оскар»). Он был феноменален. В смысле, Боже мой, как он был хорош. На каком-то этапе один из профессоров сказал мне: ”Грег, буду честен — средненький актер телевидения из тебя получится, но это твой предел”».
Примерно в то же время Барбанелла попросили написать сценарий для друга; процесс ему так понравился, что он решил подать документы на факультет киноискусства. Известный кинорежиссер Александр МакКендрик, который в то время был деканом, был настолько впечатлен сценарием Грега, что сразу же взял молодого студента себе в подопечные.
Программа обучения в то время носила крайне экспериментальный характер. «То были 70-е, все пробовали в кино что-то новое. Много всяких безумных вещей тогда происходило. Один из учителей как-то сказал мне: «Грег, завтра у нас съемки, так что рекомендую тебе прийти в слегка измененном состоянии сознания, если ты понимаешь, о чем я». В общем, все было просто отвязно».
Летом последнего года своего обучения в институте, Барбанелл присоединился к нескольким независимым режиссерам, решившим «снарядить караван» и отправиться в отдаленные районы Айдахо, Юты и Колорадо чтобы снять вестерн без какого-либо намека на бюджет. За исключением весьма бедного диалога, фильм был практически немым и отчаянно нуждался в звуковом сопровождении. Практически не имея понятия о том, что делает, Барбанелл предложил помочь с этим:
«Я наугад взял несколько звуковых библиотек и смонтировал все звуки — всю звуковую дорожку целиком — для фильма, в котором звуков не было вообще. Когда мы отнесли его для микширования на MGM Sudios, звуковик вскричал: «Кто, черт побери, это монтировал?!»
На студии все были так впечатлены работой Барбанелла, что сразу же предложили ему должность; но вместо того, чтобы ее принять, недавний выпускник решил основать собственную компанию. «У меня был выбор: работать на студию, или стать самому себе начальником. Я подумал “какого черта, я могу это сделать!” — и выбрал второй вариант».
В 1979 году Грег запускает свою компанию, специализирующуюся на пост-продакшн обработке звука, «Mag City Inc»., и начинает карьеру в области создания звукового сопровождения к фильмам. В течение следующих семи лет бизнес стал весьма плодородным — но Барбанелл осознал, что это не приносит ему полного удовлетворения, и продал компанию своему другу, Дэйну Дэвису (который позже получит «Оскар» в номинации «Лучший звуковой монтаж» за фильм «Матрица»).
«Почти сразу же после продажи компании, мне стали звонить мои бывшие конкуренты по сфере звукового монтажа, и предлагать поработать в качестве “фоли”. И с тех пор я не останавливаюсь».
Тайный мир «фоли»
«Фоли», или процесс физического воссоздания различных звуковых эффектов для кино, сегодня применяется практически в каждом крупном блокбастере — несмотря на то, что существует уже больше сотни лет.
В 20-х годах продюсеры на радио часто использовали любой объект, при помощи которого можно было воссоздать звуки различных элементов в историях. К примеру, чтобы изобразить звук гарцующей лошади, использовались половинки кокосового ореха, которыми стучали по полу; для звука бейсбольной биты, ударяющей по мячу, ломались пополам несколько спичек; чтобы имитировать звуки грома, использовался стальной лист. Как описывает историк Джон Френч, «то были простые, лишенные утонченности, и зачастую не очень убедительные звуки» — но реализма слушатели и не ожидали, а для создателей постановок он не имел приоритетного значения.
Когда в 1927 году Warner Studios выпустили «The Jazz Singer», первый полнометражный голливудский фильм со звуком, мир кино ворвался в новую эру «говорунов». Джон Донован Фоли, ранее продюссировавший немые фильмы для студии Universal, был озадачен созданием звукового сопровождения для нового музыкального фильма — нужно было как-то изобразить шум шагов, скрипящих дверей, выстрелов. В то время даже лучшие микрофоны захватывали лишь диалоги, поэтому для интеграции звуковых эффектов Фоли пришлось записать их после того, как фильм был отснят, в виде отдельной звуковой дорожки.
Зачастую неточные и неправдоподобные, эти ранние попытки не особо успокаивали критиков звукового кино. Как писал в 1929 году французский кинорежиссер Рене Клер, «Если в ближайшее время не отрыть новые звуковые эффекты и не задействовать их подобающим образом, можно смело утверждать, что звезды звукового кино движутся прямым курсом к разочарованию». Несмотря на это, «метод Фоли» постепенно развивался в течение лет, и стал в результате признанным краеугольным камнем кинематографа во всем мире.
После «Mag City Inc»., в 1986 году Грег Барбанелл начал свою деятельность на поприще «фоли» в качестве фрилансера. В то время Голливуд переживал так называемый «фоли ренессанс»: полноценно работали лишь 8-10 «фоли-команд», и все они знали друг друга. Грег вспоминает: «Мы каждое Рождество созванивались и говорили: «Надо бы нам всем поднять ставки!». Мы все были одной большой семьей».
Сегодня эта отрасль стала настолько конкурентной, что занятым в ней профессионалам приходится буквально воевать за каждый заказ. Барбанелл говорит, что сейчас в Голливуде работают 50-70 специалистов, и лишь половина из них достойно зарабатывает. И как член команды Warner Brothers, он среди тех, кому повезло.
Грег Барбанелл в своем «втором доме» — студии фоли «Warner Brothers»
Задача Грега — создание разнообразных звуковых эффектов для фильмов на стадии пост-продакшн — может быть разбита на три этапа: «ткань, шаги и реквизит».
Обычно этап «ткани» идет первым, являясь при этом наиболее тонким процессом среди всех фоли-эффектов. «В данном треке производится запись шума одежды всех участников конкретной сцены — это помогает заполнить имеющиеся пробелы. В том случае, когда в сцене отсутствуют диалоги и нет фоновых звуков, изящный шум ткани помогает сделать ее более правдоподобной». Чтобы имитировать практически незаметные звуки, например трение брюк, которое слышно, когда человек кладет ногу на ногу, Барбанелл трет друг об друга два куска специально подобранной ткани.
Следующий и, пожалуй, самый важный этап записи — «шаги». Проще говоря, это последовательная запись звука каждого шага в фильме. И хотя это кажется простой задачей, Грег поясняет, что это одна из самых сложных задач в работе фоли:
«Умение действительно качественно сымитировать шаги, с шарканьем, скрипом и прочими нюансами — это действительно то, что отделяет “мальчика от мужа”. Этому нельзя научиться, это просто нужно уметь чувствовать. Твои ноги — это то, по чему тебя судят как фоли-артиста».
«Представьте себе героя», продолжает Грег. «Вот он идет по бетону, а вот уже по деревянному полу; вот он поднимается по пожарной лестнице; а вот сейчас на нем уже не теннисные туфли, а ботинки!
Это очень утомительный процесс — особенно когда озвучиваешь таких актеров, как Джеки Чан, которые способны двигаться очень быстро — но мы записывает звук каждого шага, на всех типах поверхности».
Чтобы добиться подобной достоверности, Барбанелл собрал коллекцию из более чем 100 пар обуви (хотя только 15-20 из них используются постоянно).
Малая часть коллекции обуви Грега Барбанелла — все используется исключительно для озвучки, разумеется
«Я постоянно хожу по комиссионкам, секонд-хендам и блошиным рынкам в поисках хорошей пары теннисной обуви или женских туфель. У меня пять огромных коробок заполнены ботинками, шлепанцами, балетками, чешками и туфлями для степа. Назовите любую обувь — у меня она есть».
В течение лет звуковые редакторы пытались оцифровать эту часть работы фоли, но по словам Барбанелла, «человеческий элемент нельзя автоматизировать»:
«Воссоздание всех тонкостей походки — шарканье, проскальзывание, разница в переходе с пятки на носок — невозможно с помощью одной лишь технологии. Когда дело доходит до ног, вся суть — в представлении. Нужно уметь читать актера. Если кто-то излишне застенчив или медлителен, все это отображается в его походке. Если кто-то злобен, это также отображается. Нужно чувствовать все, что происходит в конкретной сцене».
Когда все звуки шагов записаны, Грег приступает к самой дорогостоящей и творческой части своей работы — «звукам реквизита».
Человек многих реквизитов
Гараж Грега Барбанелла вполне можно показывать в телепередаче «Плюшкины». Вдоль стен покоятся дюжины пластиковых контейнеров, до отказа забитые кусками металла, старыми инструментами, телефонами, шляпами и безделушками всех возможных форм и размеров. Но для Грега коллекционирование вещей отнюдь не навязчивая идея — напротив, это тщательный и вдумчивый процесс, являющийся неотъемлемой частью его работы.
Помимо записи шума шагов и одежды занятых в сцене актеров, фоли ответственен за создание множества самых разнообразных звуков; чтобы добиться этого, в его распоряжении должен находиться существенный набор реквизита. Но Барбанелл признается, что он немного более «одержим поиском подходящего реквизита», нежели его коллеги по цеху.
Гараж Барбанелла в Южной Калифорнии, до отказа забитый разнообразным реквизитом
Реквизитная фоли на студии Warner Brothers предоставляет собственный набор оборудования — все, от кусков металла до чемоданов
Процесс подбора реквизита крайне непрост и отнимает много времени, но и удовольствия он доставляет немало.
«Я посещаю собрания менял, гаражные распродажи, ищу вещи на Craigslist. Если я еду по улице и вижу выброшенные кем-то вещи, то обязательно остановлюсь и положу некоторые себе в багажник. Это все делается во имя качественного звука».
Эстетика, разумеется, играет в этом процессе последнюю роль. «По сути, все это — хлам, но я покупаю вещи из-за их потрясающего звучания». Все, что издает необычные звуки, приводит Грега в восторг:
«Я беру вещь в руки, кручу-верчу ее туда-сюда, слушаю как она скрипит или трещит. В моей работе внешний вид неважен, никто никогда не видит эти штуки. Я купил их по одной единственной причине — они издают интересные звуки».
По факту, подбор собственного реквизита — целиком и полностью личное решение Грега, и платит он за них, что логично, из собственного кармана. Многие фоли-актеры довольствуются стоковым реквизитом студии, в которой работают, однако же Барбанелл настаивает на том, что стоит пройти лишнюю пару миль в поисках идеального звука для сцены. Недавно, в поисках револьвера для исторического фильма, он обошел шесть оружейных магазинов, пока не нашел тот пистолет, чей барабан вращался с нужным звуком.
«Коллеги подумали, что я сошел с ума. Он стоил $600, но я должен был его заполучить ради этого звука. Я не куплю оружие, если оно не даст мне нужное необычное звучание».
Реквизит Барбанелла для сериала «Ходячие Мертвецы»
По заявлению Грега, этот процесс требует некоего «шестого чувства», способного подсказать, что сработает, а что нет. «Попав на стадион, я всегда смогу сказать, что я на нем, но про сцену того же не скажешь. Нужно уметь манипулировать вещами; иметь реквизит — это одно, но знать, что с ним делать — совершенно другое дело». Также необходимо элементарное знание физических свойств вещей:
«Тут местами нужен научный подход. Много где необходимо применить физику — особенно свойства звука и резонанса. Умея добиться правильного резонанса и манипулировать им — слишком деревянный звук, слишком металлический — все можно изменить. Можно понять, как этого достичь, имея хорошее мироощущение, но знания физики это также потребует».
Как только собрано все необходимое, Барбанелл со своим оборудованием располагается на съемочной площадке фоли в студии Warner Brothers, где он получает распечатку списка реквизита из сотни пунктов, каждый из которых имеет привязку ко времени.
«Мы делим реквизит на разные группы, помечая каждую своим цветом, дабы эффективнее распорядится имеющимся у нас временем. Если мы будем работать в хронологическом порядке, это займет вечность. Время — величайший враг любого фоли-артиста»
За годы работы Грег озвучил «сотни тысяч» сцен в более чем 500 фильмах, телевизионных шоу и видеоиграх. Несколько работ запомнились ему сильнее остальных.
Ходячие Мертвецы
Популярный телесериал о зомби-апокалипсисе «Ходячие Мертвецы» не испытывает недостатка в жестокости — и в качестве фоли-артиста, Барбанелл был ответственен за создание самых мерзких звуков «крови и кишок». «Они [зомби] вырывают внутренние органы, отрывают головы, копаются в трупах. Так что нам пришлось подойти к вопросу с изрядной долей творчества»
Для «булькающих, хлюпающих звуков», например звука обильно льющейся крови, Барбанелл использовал замшу. «Стоит намочить ее как следует и надавить, и она издает хлюпающий звук — это достаточно легко контролировать. Звук получается что надо — мерзкий и кровавый». Иногда, для пущего эффекта, в замшу заворачивались куски сырой курицы.
Для звука ломающихся костей использовали стебли сельдерея — не те тоненькие стебли, о которых вы сейчас подумали, а огромные пучки, которые при разламывании издают сочный, плотный треск. «В результате вы получаете «жилистый, тягучий звук» — очень эффектно».
Для более резких, тяжелых звуков, например, для звука раскалываемого черепа, Грег использовал лесные орехи. «Я брал парочку в ладонь и колол их, или очень нежно раздавливал один ногой. Звук точь-в-точь напоминал треск ломаемых костей».
По его словам, именно грамотное использование всего этого реквизита помогло создать мрачную, отталкивающую атмосферу.
Маленькая мисс счастье
В комедии 2006-го года «Маленькая мисс счастье» семья едет через всю страну на стареньком «фольксвагене» со сломанным сцеплением. Барбанеллу нужно было найти что-то, что смогло бы сымитировать звук ржавой раздвижной двери, но он в результате придумал следующее:
«Я случайно наткнулся на свалке на этот прикольный откидной борт от старого пикапа. Когда я наступил на него, он издал такой клевый, громкий и скрипучий звук. И вместо того, чтобы с помощью реквизита записать звук открывающейся двери, я использовал его для момента, когда семья толкает фургон, чтобы завести его. И этот звук вызвал всеобщий смех на съемочной площадке».
«Вызвать смех, которого не было в сценарии — это как получит престижную награду. Я этим очень горжусь».
Парень из пузыря
Для фильма 2001-го года «Парень из пузыря», комедии о мальчике без имунной системы, который вынужден был жить в огромном пластиковом пузыре, Грегу нужно было найти что-то, что издавало бы шум постоянно мнущейся пластиковой пленки.
«У меня был надувной диван, разукрашенный персонажами из «Южного Парка», который я купил для своего сына — такой большой, виниловый. И я обнаружил, что если его надуть наполовину, то он издавал как раз нужный мне звук». И вот, каждый раз когда мальчик (его роль исполнил Джек Джиленхол) в фильме двигался, надувной диванчик Грега играл роль гостевого камео. «Смешно было до чертиков!» — вспоминает Грег.
Во все тяжкие
И хотя Барбанелл работал над многими доставлявшими ему удовольствие проектами, он вспоминает «Во все тяжкие» (2008-2013) как лучший опыт за всю карьеру. Он ответственен за создание звуковых эффектов к каждому эпизоду всех пяти сезонов сериала — и благодаря тому, что на каждый эпизод ему выделяли вплоть до трех с половиной дней на поиски нужного реквизита (большая редкость для его сильно зависимой от времени профессии), ему удалось добиться наиболее впечатляющих результатов за все время.
В пятом эпизоде пятого сезона, Джесси и Уолт, главные герои сериала, грабят поезд. В определенный момент Джесси должен подлезть под состав и открутить огромный металлический штурвал, производящий в процессе множество «металлических» звуков — звон, лязг, скрип. «Я полдня провел на свалке, закупая реквизит для озвучки этого момента. Потратил около $200» — вспоминает Грег.
В десятом эпизоде четвертого сезона, Уолтер и Джесси начинает раздражать муха, летающая по их подземной лаборатории. «Вся сцена состояла из крупных планов мухи, которая занималась своими мушиными делами — жужжала, потирала лапки, скрипела крылышками. Обычно этого ни за что не услышишь, но ведь это «Во все тяжкие», я знал, что сцену включат в эпизод, и потому стал работать. У меня ушло на это минут 40-45».
«И что здорово, каждый эпизод сериала держал вас на подобном уровне напряжения. Именно благодаря этому раскрылась великолепная игра актеров и профессионализм съемочной группы. Я отдавал проекту все силы, он значил все для меня. Мне как будто дали свободу выплеснуть все зарождавшиеся во мне творческие идеи. Я хотел все делать по-своему, и мне это позволяли. И что здорово, все остальные чувствовали то же самое — все, от сценаристов до звуковиков, до всех кто был на площадке. Все быстро осознали, насколько особенным был этот опыт.
Когда сериал закончился, я наверно испытал что-то вроде послеродовой депрессии… Мне его действительно очень не хватало».
Большие запросы, большие награды
Барбанелл на мастер-классе фоли в Университете Чапмена
После более чем 30 лет работы в качестве голливудского фоли-артиста, Грег Барбанелл испытывает чувство полного удовлетворения, но в то же время он сильно устал.
«Пора бы уже задуматься о возрасте; это очень серьезная физическая нагрузка. Я каждое утро встаю в 5.15, стучу по разным штукам, прыгаю на том и сем вверх-вниз. Это все равно, что работать уборщиком с утра до вечера, или грузчиком». Когда врач спрашивает Грега, как часто он делает физические упражнения, он отвечает уклончиво: «Достаточно часто».
Куда больше физической выматывает умственная нагрузка — каждый день Барбанелл должен быть сконцентрирован и сосредоточен. «Ты сидишь напружиненный, каждый мускул наготове, и вглядываешься в экран, ожидая нужного момента — а затем «БУМ! БУМ! БУМ! БАМ! БАМ! БУМ!» Попробуйте делать это 8 часов кряду, устаешь очень сильно».
Во время редких визитов в аудитории киношкол, Барбанелл не стремится расхваливать свою профессию заинтересованным студентам. «Я бы не стал это особо рекомендовать. Конкуренция сейчас бешеная, попасть в эту отрасль очень сложно, да и разбогатеть на этом уж точно не получится».
Но для Грега все негативные стороны его профессии с лихвой компенсируются его ценностью.«Я до чертиков люблю свою работу. Именно это я пытаюсь привить своему сыну: найди то, чем тебе нравиться заниматься. Если ты можешь заставить людей платить тебе за то, чем тебе в радость заниматься, это однозначно успех».
Говоря с нами по телефону о свое сыне, Грег неожиданно возвращается во времена молодости и вспоминает «Gerald McBoing Boing,» свою любимую детскую книгу.
«Это история про маленького мальчика, который говорил звуками вместо слов; его родители очень переживали и всячески старались его вылечить. Но под конец книги его способность помогла спасти всех, и он наконец обрел признание. Можно сказать, что это сильно запало мне в душу».
Высоких вам конверсий!
По материалам: priceonomics.com
